Прошло восемь лет с тех пор, как я провел свой последний матч в юниорской лиге. День, о котором я так долго мечтал, наконец, настал. Хотя, все произошло не совсем так, как я представлял. Моя карьера в ОХЛ подошла к концу теплым весенним днем – я так хорошо помню этот день, так как именно тогда началась мое падение. Когда плей-офф подошло к концу, я был измотан и переломан. Плечи разбиты, ноги не двигались (не говоря уже об эмоциональном истощении за последние 12 месяцев). Но, конечно, предстояло еще много работы, так как в «Коламбусе» не хотели, чтобы летом я прохлаждался, так что я был отправлен в АХЛ в состав «Сиракьюз», что должно было стать новым шагом, приближающим меня к НХЛ.

Очень скоро я осознал, что, поставив подпись под профессиональным контрактом, я самолично, как бы помягче это сказать, лишил себя свободы. Это был приятный вечер в Виннипеге, я гулял по пригороду, когда мой агент, в то время это был Даг Вудс, позвонил мне и сообщил, что меня приглашают в расположение молодежной сборной Канады, которая готовилась в Квебеке к чемпионату миру. Я был на седьмом небе от счастья. Агент сообщил, что уточнит все детали и позже перезвонит. Так что я стал обзванивать всех друзей и знакомых, а что должен делать обычный пацан в такой ситуации? Это мировое первенство, команду тренирует мой будущий клубный тренер (Кен Хичкок), что может пойти не так?

Через пару часов раздался звонок, который резко изменил мое отношение к НХЛ. Мне не разрешили поехать в сборную, так как я должен был стать «ключевой частью» команды в плей-офф АХЛ. Эта ключевая роль заключалась в двух сменах за два матча. Самое запоминающееся событие того времени – конфронтация с каким-то бездомным, который пытался напасть на меня в подземном переходе по дороге в отель. Я чувствовал, что меня предали, что меня обманули – я быстро уяснил, что хоккеисты – это имущество, а не люди. Оставшееся время в составе «Сиракьюз» стал полным разочарованием. Я возненавидел «Блю Джекетс»: они лишили меня важного карьерного этапа. Мое психологическое состояние становилось все хуже. После травмы плеча я выбыл на долгий срок и, скажем так, стал слушать не лучшие советы, которые серьезно повлияли на мое будущее. Я потребовал, чтобы меня отпустили домой, где я мог бы спокойно готовиться к следующему сезону и, в котором я открою себе дорогу в Зал хоккейной славы.

Чем ближе был сентябрь, тем хуже я себя чувствовал. Пропуски тренировок, постоянные гулянки – в общем, делал все, что не должен делать человек, мечтающий попасть в НХЛ. Когда я осознал всю тяжесть ситуации, то начал страшно бояться провалиться. Что если я никогда ничего не добьюсь? Что если, что если, что если... мне 19 лет, мир лежит у моих ног, а я не могу собраться с мыслями.

Я стал обсуждать с родителями и агентом, что мне делать дальше; ни физически, ни морально я не был готов взять ответственность на себя. Я проинформировал «Коламбус», что не смогу прибыть в тренировочный лагерь из-за своих проблем, и тогда все действительно начало валиться.

Я считал себя молодым парнем, который не может выполнять свою работу, но для хоккейного мира все стало гораздо серьезнее. Когда моя история стала достоянием общественности, то мой телефон стал разрываться от звонков, да так, что, в конце концов, мне пришлось его отключить. Кто-то хотел расспросить о моей ситуации, кто-то хотел убедить меня не бросать мечты об НХЛ. Некоторые открыто говорили мне, насколько глупый поступок я совершаю. Также была небольшая группа близких и друзей, которые дарили мне поддержку и любовь – за что я всегда буду им безмерно благодарен.

Если вы действительно хотите узнать, кого можно назвать настоящим другом, то «завершите карьеру» в 19 лет. Я покинул родной домой и жил с приятелями в Сент-Катаринс. Можно сказать, что в то время я сам распахнул дверь перед дьяволом. Пока я жил там, обо мне стали расползаться различные слухи. У всех было свое мнение обо мне. Наверное, у меня просто такое лицо, которое не нравится людям, потому что повсюду я стал сталкиваться с неприязнью. В таком молодом возрасте я не был готов к подобному, так что я прибег к помощи единственной вещи, которая, по моему мнению, могла заглушить боль и снять грусть.

Я не знал, что делать дальше. Я скучал по хоккею, это была единственная вещь, которой я занимался с детства, моя первая любовь. Мне повезло, что в Сент-Катаринс располагалась юниорской команду (Junior B) и с ней был связан мой близкий друг. Они даже позволили мне заниматься вместе с командой, чтобы привести себя в форму. Около месяцев я занимался собой, стараясь держать себя в руках. Приближался декабрь, и я чувствовал себя неплохо – ноги бежали, руки работали. Я начал переговоры с «Коламбусом» относительно своего возвращения в новом году. Я был готов двигаться вперед.

Я понимал, что возвращение не будет простым. Сначала я приехал в Коламбус, чтобы просто потренироваться, а только потом смог встретиться с командой. Очень быстро я осознал, что стал лишним в коллективе. И это объяснимо: несколько месяцев назад я бросил всех из этой раздевалки, а теперь приперся, чтобы украсть чью-то работу. Уже во второй игре я сломал руку и пропустил шесть недель из-за операции.Тогда я впервые познал вкус и все прелести болеутоляющих. После завершения сезона я вернулся домой с новыми взглядами на жизнь. Тренерский штаб «Сиракьюз», без сомнения, много со мной поработал и был готов к новому старту.

Следующий сезон прошел хорошо. Меня обменяли из «Коламбусе» в начале регулярки. Нужно было быть умнее и понимать, что не стоит верить их словам. Теперь я стал собственностью «Филадельфии». Фарм-клуб в АХЛ, «Адирондак», тренировал мой бывший тренер по юниорам, Грег Гилберт. Казалось, все это мне на руку. Но в следующем сезоне все вновь начало разваливаться.

Я вновь повредил плечо и вновь вернулся к болеутоляющим. Раньше мне приходилось их использовать, но я не видел в этом ничего плохого, потому что все шло хорошо. Все изменилось, когда в команде сменился главный тренер.

С первого же дня я почувствовал, что я новому наставнику в команде не нужен. Пока я сидел в запасе, то осознавал, что моя жизнь возвращается в то состояние, в котором я находился во времена выступления за «Сиракьюз». Я чувствовал себя изгоем, ненужной игрушкой в месте, где во мне не нуждались. Я стал принимать таблетки, чтобы справиться со своей тревогой. Все достигло такой критической ситуации, что у меня начиналась трясучка, если я не принимал таблетки. Я не могу себя контролировать. Новый приступ? Прими пару таблеток. Все еще не прошло? Закинься еще парочкой. Иногда за день я мог принять 10-15 таблеток, чтобы просто смочь нормально функционировать.

К тому времени все в команде знали, что у меня проблемы. Принимая столько таблеток, сложно держать это в тайне от людей. Но мне удавалось скрывать всю тяжесть моей ситуации и критичность моего положения. Так было до одного морозного утра. У меня случился новый припадок, я закинулся горстью таблеток, от чего словил крутой трип. После этого я запрыгнул в свою тачку. К счастью, я так никуда и не уехал и не навредил никому…

Надеюсь, у вас не создастся впечатление, что я не люблю игру – я обязан ей всем, что имею. Я очень люблю и уважаю ее, просто люди не похожи друг на друга. Для молодых ребят, которые могут читать эти истории и считать, что это «классно»… за все в жизни нужно платить, нужно отвечать за свои поступки. И кажущейся прикольной идея сделать что-то «классное» с приятелями, попробовать что-то новенькое будет преследовать вас до конца вашей жизни. И это может в один момент лишить вас всего, о чем вы мечтали и ради чего вы так много работали.

Я пришел в себя от звука OnStar (отличная система, очень рекомендую). Из носа текла кровь, на улице было 4 утра, жуткий холод, из одежды на мне шапка-ушанка, блейзер, шорты, гетры и шлепки. Моя машина не заводилась и OnStar вызвал полицию. Я очень смутно помню все происходящее, за исключением обратного возвращения домой. На следующее утро, когда я стал осознавать, что же произошло прошлой ночью и как я умудрился нарушить столько правил, я выучил несколько ценных уроков.

Во-первых, если вы решили выпить или принять какие-то препараты, выбросьте ключи от своей машины в мусорку – лучше им находиться там, чем в ваших руках. Во-вторых, убедитесь, что у вас не просрочена страховка, права, регистрационные документы и другие важные бумаги. Для меня самым страшным было то, что мне грозило тюремное заключение за просроченную страховку (не забывайте про первый урок). Моя машина была искорежена, 10 тысяч за ремонт. Я попал на больше деньги. К счастью, судья отнесся с понимание к моей ситуации. Мне был 21 год, первая машина, новая страна, я не был достаточно взрослым, чтобы четко понимать, что делать. Да, вы можете сказать, что это все само собой разумеющиеся вещи, о которых знает каждый. Но будучи юным атлетом, ты редко задумываешься о счетах и личной ответственности. У меня были деньги, чтобы за все заплатить, я просто был слишком молод и глуп, чтобы это сделать.

Вы можете подумать, что авария вернет меня с небес на землю, но для меня это был лишь дополнительный геморрой. Хоккейный мир тесен и все новости быстро разлетаются, так что я безумно волновался по этому поводу. Спортивный мир не похож на другие: один обрез, одна неудачная игра может дать шанс кому-то другому, кто отберет твое место, и ты уже не сможешь вернуть его обратно. Представьте, что вы делаете грамматическую ошибку и теряете свою работу. Все эти грустные мысли лезли мне в голову, но у меня было одно средство, которое помогало мне справиться со стрессом и забыться настолько, насколько мне было нужно.

По ходу сезона мое положение продолжало ухудшаться. Я стал грызться с игроками и тренерами, что, конечно, тоже не шло на пользу. Однажды после игры в Адирондаке, кстати, матч я провел хорошо (может, даже сделал голевую передачу), что было для меня редким светлым пятном в то время… У меня случился приступ тревоги, и я принял таблетки, чтобы прийти в чувства. Проблема в том, что принимал их я уже регулярно, что нарушило мой сон. Наверное, в тот период я спал не более трех часов в день. В общем, я проделал привычную процедуру.

Сначала две… затем еще две, потом еще парочку. Наверное, в тот день я закинул в свое тело больше таблеток, чем нормальный человек за месяц. На следующее утро (а точнее через день) я проснулся в своей постели и решил, что игра была вчера. Когда я появился на арене, то увидел, что партнеры по команде как-то суетятся. Что-то было не так. К тому же эти таблетки имеют длительное действие, а принимал их я много, так что я был все еще под воздействием.

Я смутно помню тот день. Я вышел на тренировку, но не мог стоять, сделать пас или просто внятно говорить. Тренер сообщил мне, что я отправляюсь в ECHL, в Гринвилль, где я должен был набрать форму после травмы плеча (во всяком случае, моя официальная версия была именно такой).

С течением времени я начал осознавать, в какой ж*** оказался. Поиск успокоительных лекарств привел меня в такие места, о которых я даже не хочу рассказывать – пусть это останется при мне – но зато я спал. Препараты, которые когда-то мне помогали, стали давать побочные действия. Они приводили меня в места, где никто не хочет оказаться… если вы хотите знать, как выглядит дьявол, то я не раз смотрел ему в глаза.

Я не был готов умереть, но постепенно жажда жизни покидала меня.

Мои дела становились все хуже и хуже. Как мы знаем, в хоккее ценят только за сегодняшние успехи, а я стал вредить команде. Молодых ребят из колледжа выпускали тренироваться, когда меня не было на льду, другие мои партнеры бились в каждом матче, пока я разрушал себя.

Я видел, как во мне разочаровываются все больше и больше. Здесь я хочу вам напомнить, что когда-то принял одно спорное решение, которое стоило мне шанса сыграть в команде НХЛ. Осознав, что все вновь идет к этому, я совсем развалился. Наверное, до конца сезона я не провел и пяти матчей, что совершенно меня раздавило. 

Я был звездой в юниорах, пережил проблемный период в «Сиракьюз», но смог справиться и провел сезон в АХЛ с 25 голами. Казалось, что я готов сделать новый шаг вперед. Но у меня в карманах лежали два крюка, который тянули меня вниз каждый раз, как я пытался забраться выше. Кажется глупым, что ты не можешь расстаться с ощущением, что ты был звездой. Но, испытав это чувство, забыть его уже невозможно. Ты хочешь еще и еще, я желал лишь этого, но не мог этого добиться, так как был просто неустойчив психологически.

Когда тот кошмарный сезон подошел концу, я вернулся в дом родителей. Во время одного из самых тяжелых разговоров в своей жизни я сел напротив мамы и рассказал ей все, о чем вы сейчас читаете. Это было тяжело. Я чувствовал, что оказался недостойным игроком и недостойным сыном. Наверное, мне никогда не было так плохо, как в тот момент, когда я ехал домой из Адирондака.

Меня определили в реабилитационную программу, где три или четыре раза в неделю я говорил с людьми о своих проблемах. Это ООООЧЕНЬ мне помогло. Мне, наконец, довелось поговорить с теми, кого не интересовало, что я играю в НХЛ, не интересовала жизнь хоккеистов и кто не был фальшивым другом, который был готов сказать то, что ты хочешь услышать. Это действительно помогло (не зря эти люди выбирают такую работу – если у вас возникли проблемы, то существует множество программ, специализированных центров, которые готовы вам помочь, просто нужно не бояться туда обратиться). После этого моя жизнь стала налаживаться. Моя карьера все еще была в руинах, но для меня это уже не имело такого важного значения, так как я был счастлив и доволен собой. А это, как мне кажется, самое важное в жизни.

В следующем сезоне я был обменян в «Лос-Анджелес» из «Филадельфии». Кажется, «летчики» отдали «королям» меня и драфт-пик 6-го раунда, чтобы расчистить место в составе для Шона Кутюрье (как оказалось, это был верный шаг).

Я был воодушевлен: новый старт, новые цвета. Я покидал Glens Falls Civic Center и перебирался на Verizon Wireless Arena. Если проводить понятные аналогии, то я перебирался из подвала в пентхаус. Правда, прежде мне пришлось провести пару дней в наручниках и в тюрьме, спасибо ордеру на мой арест, мутным полицейским протоколам и обвинениям в неуплате штрафов. Так что в Адирондаке я задержался еще на пару лишних дней.

Когда я попал в новую команду, то все оказалось нечто иначе, чем я себе представлял. Тренер сказал, что ничего обо мне не знает, так что мне нужно набраться терпения и ждать своего шанса. Шанс я не получал, казалось, вечность. Наверное, я вышел на лед только через 25-30 матчей после начала сезона. Зато оставшаяся часть регулярки прошла успешно: мне улыбнулась удача в лице партнеров по звену, с которыми я сразу же нашел взаимопонимание – Джастина Азеведо и Трента Хантера. Мне даже удалось заслужить новый однолетний контракт. Наконец, думал я, в команде заинтересованы мне, а не просто забирают из другого клуба в качестве довеска. Вот мой шанс, погнали, детка, Леги отправляется в Голливуд и он здесь задержится.

Увы, но в НХЛ как раз начался локаут. Так что мои мечты о великолепном тренинг-кэмпе, получении места в составе, отличном сезоне с 50 очками и превращении в того игрока, коим мне и суждено быть (я люблю помечтать, не принимайте эти слова всерьез), были разрушены. Так что вместо путешествия в Ла Ла Лэнд, я вновь осел в Манчестере. Но посмотрим на это с другой стороны: я уже стал звездой команды, тренер любит меня, я готов. Меня ждет светлое будущее.

Тренировочный лагерь прошел напряжено. Появилось много молодых игроков, так что я вновь почувствовал себя неуверенно. Но в моем звене оказались Тайлер Тоффоли и Тэннер Пирсон (двое самых трудолюбивых и талантливых ребят, с которыми мне доводилось играть в АХЛ), так что все выглядело хорошо. Первое звено, классные партнеры. Отлично.

Что же, все складывалось хорошо аж целый день, а потом все вернулось на круги своя. В ту реальность, которую я никогда не понимал. Знаю, что облажался почти всюду, где только возможно, но в тот период игра у меня шла (не разучился я играть и сейчас, что бы скептики обо мне не говорили). Но, казалось, что мое прошлое меня не отпускает. Я оказался в ловушке. Во второй сезон в «Манчестере» я регулярно оказывался в запасе без объяснений со стороны тренерского штаба.

Кажется, тренер даже дал мне прозвище «50 процентов», потому что в половине случаев я был лучшим на площадке, а в другой половине – меня не было видно. Но, что, по-моему, он не учитывал, так это то, что он выпускал меня только в 40 процентах матчей. Так что с его математикой я не очень согласен. Но в одном я был уверен точно. Раз я когда-то так обошелся с «Коламбусом», то ни одна команда НХЛ больше во мне не заинтересуется. К счастью для себя, я хотя бы поборол пристрастие к наркотикам и стал жить более или менее нормальной жизнью, моя карьера пошла вверх. Здоровье улучшилось. У меня все еще были кое-какие пристрастия, но ничего такого, чего вы не можете обнаружить в среде местных старшеклассников.

Так что непростую ситуацию в «Манчестере» я переживал более стойко. Был только один неприятный момент, когда по ходу первого матча серии плей-офф против «Спрингфилда», мне в лицо сказали, что я могу и не мечтать о том, чтобы появиться на льду во втором матче. Этот момент стоил мне, как мне кажется, потенциальных предложений от других команд предстоящим летом.

Таким образом, моя карьера в НХЛ/АХЛ катилась к закату. Я попробовал свои силы в «Торонто Марлис», за что должен благодарить Стива Спотта. Это один из самых приятных и честных тренеров из всех, с кем мне доводилось общаться. (Также хочу отметить Грега Гилберта, который работал со мной на разных уровнях, а также Рика Сили и Джеффа Джулиано, которые были в числе первых, кто нашел время поинтересоваться мои самочувствием, моей жизнью вне ледовой площадки и которые отчасти вдохновили меня поделиться с вами этой историей).

После Торонто я отправился за океан на пару лет, а затем осел в ECHL.

Да, даже описывая свой путь, я испытываю тяжелые эмоции.

Я плакал, смеялся, злился, впадал в депрессию, грустил, стыдился, но чем дальше я продвигался в своей истории, тем с большей благодарностью я воспринимал каждый момент. Я бы не стал тем, кем я являюсь сейчас, если бы не прошел через этот путь. У меня прекрасная жена, классная собака и лучшие семья и друзья в мире. И все это благодаря тому опыту, который сделал из меня меня нынешнего - и я горжусь тем мужчиной, которого вижу в зеркале.

Для тех, кто не знаком с миром профессиональных спортсменов, сделайте нам скидку. Реальность профессионального хоккея – это не миллионы долларов, чартерные рейсы, частные самолеты с обслуживанием и рестораном. Лишь счастливчикам так повезет, но для большинства это переезды на тесных автобусах, холод, ветхие арены, низкие бюджеты, низкие зарплаты и жизнь, которая может свести любого с ума.

Да, мы любим игру. А, когда ты любишь свою работу, то она не в тягость. Я люблю хоккей, но иногда я ненавидел его, как иногда вы ненавидите свою работу. Только потому, что мы делаем то, чем мечтают заниматься миллионы, это не значит, что мы живем в сказке. Любой хоккеист – от звезды с многомиллионным контрактом до обитателя низших лиг – ведет свою борьбу. Спорт – это опасная индустрия, так что не все так весело, как кажется на первый взгляд. То, через что прошел я, лишь подтверждает эти слова.

Теперь я хочу обратиться ко всем атлетам. Если вам нужна помощь, не бойтесь за ней обратиться. Если вам повезет, то ваша карьера закончится лет в 35, но жизнь длится гораздо дольше. Если вы в чем-то ошибаетесь, то не мешкайте, ведь вы можете и не заметить, как пройдете точку невозврата. Мы потеряли столько людей из-за нашей глупой гордыни, из-за упертой точки зрения, что мы слишком сильны и круты для всех этих «жизненных проблем». Я уважаю каждого игрока, надевшего свитер и зарабатывающего этим на жизнь. Это длинный, сложный путь, но если вы хотите этого и готовы подкрепить это большой порцией труда, то награда может быть баснословной. Прибегните к помощи советника по финансам, не стесняйтесь иногда экономить и получайте удовольствие – вы там, где находитесь, потому что получали в детстве удовольствие от игры с шайбой и просто хотели сделать хотя бы шажочек вперед. Просто помните, что, когда добьетесь своей цели, не забывайте о тех вещах, которые заставили вас влюбиться в эту игру в первую очередь.

Я люблю хоккей, люблю его атмосферу, аромат, звук, раздевалку, и я знаю, что у меня еще есть порох в пороховницах. К тому же, все любят красивые истории возвращений. Но если я уже провел свою последнюю игру, то я просто хочу поблагодарить хоккей. Ты был моей первой любовью, моей жизнью и мне всегда будет тебя не хватать.

Спасибо вам - Шеннон, папа, мама, Тайлер, Джейк, бабушка, дедушка – за бесконечную поддержку и любовь. Спасибо моим друзьям, преданным фанатам и всем прекрасным людям, с которыми меня познакомила игра. Не все прошло гладко, но вместе с вами я приобрел незабываемые воспоминания, которые будут ценить до конца своих дней.